Печально, что я уже не та, что раньше. Раньше я могла голодать неделями, отсидеть несколько диет подряд, не срываясь. Я не делала культа из еды, я просто жила и радовалась жизни, мне нравилось мое тело. Я жила. Жила, а не существовала, забившись от окружающих в свой панцирь, который со временем становится все толще и толще, в который с трудом поступает свет и свежий воздух. Для того, чтобы жить, нужна цель, за которую ты будешь бороться, к которой будешь ползти, стирая ноги в кровь, нужны эмоции, чувства, переживания, нужна, наконец, тяга к чему-то прекрасному, к самопознанию, самосовершенствованию и развитию. Мне кажется, я уже даже не способна на проявление каких-либо светлых чувств, переживаний. Из эмоций остались только боль и ненависть, всепоглощающая и вязкая, в которой я, как в болоте, барахтаюсь, в то время, как она все глубже засасывает мое вялое тело. Где мне взять цель, мечту, мотивацию к действию и борьбе? Где ее обычно берут люди? Внутри себя. Они ее воспитывают, лелеют где-то глубоко внутри, пока она не станет настолько крепкой, что сможет дать достаточно сил, для очередного шага вверх, ввысь, еще на одну ступеньку ближе к самопознанию. Все это делается для обретения некого эфемерного идеала прекрасной жизни - счастья. А что делать мне, если внутри меня одна гниль? Мой прочный панцирь не только прячет меня от окружающих, его главная функция - не дать никому вляпаться в грязь внутри меня. В эту гниль и пакость, которая производится моими воспаленными мозгами с пугающей быстротой. Если он однажды проломится, эта зловонная жижа захлестнет окружающих с головой. Где мне взять мечту, как мне снова научиться проявлять эмоции, если все мое внутреннее Я уже давно растоптано, растерзано и закопано где-то глубоко в грязи, рядом с осколками былых мечтаний и стремлений?
Слишком много вопросов, ответы на которые я знаю, но боюсь в этом себе признаться. На самом деле все просто: человек, как и все в природе, стремится к устойчивости и постоянству. Никому не приятны перемены, в особенности координальные. Поэтому и мне проще стабильно существовать в своем гниющем панцире, нежели что-то менять. Я и так уже однажды пыталась поменять свою жизнь, и эта попытка обернулась мне анорексией. Слишком дорого я тогда заплатила, да и не сказать, что жертвы были оправданы. Так что хватит с меня этих перемен, от них только хуже становится. Но касаемо моей ситуации, в голову приходит лишь один вопрос: "Разве может быть еще хуже?" Я не знаю. Несмотря на то, что терять мне вроде как нечего, я все равно боюсь. А вдруг все таки может быть хуже, кто знает.
Слишком много вопросов, ответы на которые я знаю, но боюсь в этом себе признаться. На самом деле все просто: человек, как и все в природе, стремится к устойчивости и постоянству. Никому не приятны перемены, в особенности координальные. Поэтому и мне проще стабильно существовать в своем гниющем панцире, нежели что-то менять. Я и так уже однажды пыталась поменять свою жизнь, и эта попытка обернулась мне анорексией. Слишком дорого я тогда заплатила, да и не сказать, что жертвы были оправданы. Так что хватит с меня этих перемен, от них только хуже становится. Но касаемо моей ситуации, в голову приходит лишь один вопрос: "Разве может быть еще хуже?" Я не знаю. Несмотря на то, что терять мне вроде как нечего, я все равно боюсь. А вдруг все таки может быть хуже, кто знает.
... не срываясь. КАК?
По-началу всегда легче. Особенно, когда не знаком с другими пищевыми расстройствами. А вот если ты уже познакомилась с булимией - то едва ли сможешь так же стойко и без срывов худеть, как до этого.
А когда ты уже худеешь не первый год и многое повидала - измученный организм будет изо всех сил сопротивляться. Срывы неизбежны.