Холодно и трясутся руки, печатаю с трудом. То ли от голода, то ли с кофе переборщила.
Тем временем у меня пошел 4ый день авс, и вешу я уже не 71, а 66,5. Наконец вышла из почти 2ух месячного запоя. А все потому, что Она мне пить не позволяет. Потому что алкоголь калорийный, и к тому же я обязательно опухну. А это означает привес. Нет, к черту. К тому же голод опьяняет порой похлеще алкоголя.
Почки тем временем все никак не дают мне долгожданного покоя, болят так, что хочется выть. Понимаю, сама виновата. Не надо было пить фуросемид. Обезболивающее не помогает, терплю. Ладно, и не такое терпела.
К тому же бессонница дает о себе знать. Часами сижу, втыкаю в одну точку, временами отключаясь на пару минут, а потом судорожно пытаюсь вспомнить где я, и что вообще происходит.
И пью. Много. Воду. Литрами. А потом корчусь от боли в почках, проклиная все на свете. Но меня сильно сушит почему-то. Никак не могу напиться.
Тем временем у меня пошел 4ый день авс, и вешу я уже не 71, а 66,5. Наконец вышла из почти 2ух месячного запоя. А все потому, что Она мне пить не позволяет. Потому что алкоголь калорийный, и к тому же я обязательно опухну. А это означает привес. Нет, к черту. К тому же голод опьяняет порой похлеще алкоголя.
Почки тем временем все никак не дают мне долгожданного покоя, болят так, что хочется выть. Понимаю, сама виновата. Не надо было пить фуросемид. Обезболивающее не помогает, терплю. Ладно, и не такое терпела.
К тому же бессонница дает о себе знать. Часами сижу, втыкаю в одну точку, временами отключаясь на пару минут, а потом судорожно пытаюсь вспомнить где я, и что вообще происходит.
И пью. Много. Воду. Литрами. А потом корчусь от боли в почках, проклиная все на свете. Но меня сильно сушит почему-то. Никак не могу напиться.